Выпуски N31 и 32, от 27 августа 2009 -. и 4 сентября 2009 г.

БАНКИ И ФИНАНСЫ

КАК ПРАВИЛЬНЕЕ Йохан Матисен, проработавший на посту постоянного представителя Международного валютного фонда в Молдове более трех с половиной лет, переведен на работу в Европейском департаменте МВФ. Перед отъездом из страны он согласился ответить на вопросы корреспондента «ЛП».

- Я думаю МВФ, также как и нас, граждан РМ, сейчас беспокоит вопрос о преемственности. Преемственности законодательной власти, правительства, руководства Национального банка.

Й.М.: Одна из задач, которую передо мной обозначили при переходе на новое место работы это как раз содействие обеспечению связи МВФ с властями РМ. Для меня это тем более ответственно, что у нас в организации тоже есть изменения на уровне руководства, курировавшего, в том числе, и отношения с вашей страной. Но для нас смена людей – это не смена курса. Специфика Фонда такова, что его политика остается неизменной, транспарентной и предсказуемой. В отношении каждой страны политика Фонда строится на известных всем основаниях. Мы используем одни и те же подходы к оценке ситуации, даем схожие рекомендации, применяем одни и те же инструменты.

- В связи с мировым кризисом, мне кажется, многое меняется.

Й.М.: В причинах кризиса разные основания. Поэтому и разные способы как с ним бороться. В странах, условно говоря, Запада, усилия были направлены на то, чтобы подпитать финансами частный сектор экономики. Но нельзя просто взять и перенести этот опыт в развивающиеся страны, такие например, как Молдова. Проявления кризиса здесь имеют другие причины, поэтому и инструменты должны быть иными.

- Можно ли сказать, что страны находящиеся на разных этапах экономического развития испытывают разные по своей природе кризисы?

Й.М.: Нет, нет. Схожих черт все такие больше, чем различий. Поэтому мы считаем, что это кризисы одного типа. Но мы видим, что в развивающихся странах больше хрупкости, их позиции и институты не так прочны, как в развитых странах.

- Молдова к началу активного проявления мирового кризиса подошла в довольно хорошей финансовой форме. Банковская система Молдовы, как отмечали, в том числе и эксперты МВФ, в ряду развивающихся стран отличалась в лучшую сторону своим соответствием международным стандартам управления и избегания рисков.

Й.М.: Мы признавали, что Молдова встретила кризис довольно подготовленной. Шоки, которые она испытала в предыдущие два года – невозможность экспорта винодельческой продукции с Россию и жесткая засуха, заставили серьезно задуматься о рисках и позаботиться о мерах, которые бы их смягчили. Но их было недостаточно перед новыми вызовами, это надо понимать.

- Когда Национальный банк Молдовы этой зимой начал продавать инвалюту из накопленных за прошлый год резервов, разве это не было целесообразным? Разве государственные резервы не должны активно использоваться в случае, когда резко вырастает спрос на иностранную валюту внутри страны? Тем более, что для интервенций на этот раз использовались средства, купленные ранее НБМ на внутреннем валютном рынке.

Й.М.: Есть кратковременные шоки, а есть постоянные факторы воздействия. Способы реагирования на них должны быть разными. Когда был кризис, связанный с запретом на поставки продуктов виноделия из Молдовы, это был разовый шок. Тогда использование валютных резервов как «подушки безопасности» мы считали полностью оправданным. Но когда речь идет о шоке, который приобрел продолжительный характер, мы рекомендуем не стремиться удерживать курс национальной валюты, а плавно опускать его. Для реагирования на краткосрочные и долгосрочные воздействия существуют разные наборы инструментов.

- Согласен. Но так ли однозначен ответ на вопрос, был ли повышенный спрос на иностранную валюту зимой этого года естественным спросом экономики, или это был ажиотажный спрос, вызванный политической ситуацией в стране. Для таких стран как Молдова (вы сами говорите, что развивающиеся страны отличаются «хрупкостью») даже негативные ожидания, а не реальные факторы, могут оказывать очень серьезное и продолжительное влияние на ситуацию. Тем более на таком флексибельном рынке как валютный. Уменьшение поступлений валюты и спад в экономике были реальностью, но была ли реакция частных участников рынка адекватной степени воздействия реальных факторов?

Й.М.: Давайте рассмотрим ситуацию в Молдове на фоне стран региона. Не Украины, а Румынии, Болгарии и других, где существует плавающий курс национальных валют. Во всех этих странах было обрушение спроса. Прежде всего, это сказалось на объеме импорта. В результате объем импорта уменьшился, торговые балансы, соответственно, улучшились. И все-таки во всех этих странах была проведена девальвация национальных валют.

Если этого не делать, курс оказывается переоценен. И тогда складывается ситуация, которая способствует сохранению спроса, высокого интереса к импорту. Это рискованно. Мы считаем, что в условиях долгосрочного кризиса «подушкой безопасности» для экономики страны являются не валютные резервы, а курс национальной валюты. А валютные резервы служат ресурсом, который позволяет не допустить того, чтобы курс рухнул за ночь.

- Если даже согласиться с такой логикой, остается вопрос – до какого уровня целесообразно понижать курс национальной валюты.

Й.М.: Наверное, правильным будет все-таки постепенное понижение, учитывающее реальные сигналы экономики страны, а не субъективные ожидания и интересы отдельных участников рынка. На примере действий НБМ в декабре-марте мы увидели решительное противостояние понижению курса лея. Но с такой же очевидностью НБМ продемонстрировал готовность вновь дать ему формироваться самостоятельно, на основе рыночного спроса и предложения, сразу после апрельских выборов в парламент. Когда вербальные интервенции и состояние неопределенности, если не исчезли, то, во всяком случае, сделались привычными, и население стало реагировать на эти факторы значительно более адекватно.

Представим себе ситуацию, если бы Национальный банк Молдовы оставил без поддержки курс лея в январе. Наверняка курс опустился бы на значительно более низкий уровень, чем он того реально заслуживает. Даже в странах ЕС, не успевших присоединиться к евро, курсы их национальных валют, как сейчас стало понятно, пробили «дно» и оказались на какой-то период значительно недооцененными. Чешская, венгерская, польская и ряд других национальных валют стран центральной Европы за последние три-четыре месяца продемонстрировали возвратный ход в сторону укрепления по отношению к доллару и евро.

Чрезмерная недооцененость валюты – ведь это тоже опасность для экономики страны. Особенно маленькой страны из разряда «развивающихся».

Если резко снизить курс национальной валюты даже на короткий период, скажем на полгода-год, то и за такой короткий срок могут произойти очень серьезные пертурбации. Я имею ввиду не только социальные последствия для той части населения, которая основную часть дохода получает в национальной валюте. Вполне вероятно, мы стали бы свидетелями большого числа поглощений действующих предприятий. Привлечение иностранных инвестиций в экономику способом «купите почти задаром» может быть и интересный для некоторых лиц проект. Но, думаю, правильно было бы специально спросить граждан, готовы ли они к такому развитию ситуации. В этом смысле вопрос о курсе лея, конечно, политический.

Й.М.: Мое самое большое удивление от того, что на протяжение приблизительно шести месяцев люди в Молдове, казалось всерьез ожидали, что «все грохнется».

Как вам, так и другим журналистам, я уже говорил, что в начале мирового кризиса ситуация в Молдове была уникальной. Например, объем валютных резервов превышал объем внутренних пассивов. Даже если бы каждый житель Молдовы пошел в банк, забрал свои деньги и начал обменивать на иностранную валюту, то и тогда имевшихся на счетах Национального банка Молдовы валютных резервов для этого обязательно бы хватило. Даже при сохранении сложившегося на тот момент обменного курса. Поэтому я утверждаю, что в Молдове, в отличие от многих других стран, были все возможности для управления ситуацией на денежно-валютном рынке.

Теперь относительно другого сценария. В целом ряде стран Центральной Европы, не входящих пока в зону евро, курсы национальных валют в связи с мировым кризисом довольно резко снизились. Понижение курса национальных валют оправдало ожидания населения, бизнесменов, инвесторов. Но спустя какое-то время тренд поменялся, и курсы тех же валют - кроны, злотого, форинта - стали расти. И эта эволюция вновь стала отражением взглядов большинства «заинтересованных лиц». Теперь вместе с ростом курса в этих странах растут биржевые индексы, растут инвестиции, растет спрос.

В странах, которые я привел в пример, сегодня все возвращается «на круги своя». А Молдова все еще там, где была зимой. Спустя пять месяцев после того, как Нацбанк перестал активно удерживать курс лея от снижения посредством интервенций, нет уверенности, что курс лея не «грохнется».

- Мне казалось, что ситуация стала понемногу выправляться...

Й.М.: Почему вы так думаете? Потому что нет интервенций НБМ?

- Темпы снижения импорта выше темпов снижения экспорта. Вследствие этого потребность в иностранной валюте значительно снизилась. Переводы из-за рубежа в адрес физических лиц оставались стабильными на протяжении четырех месяцев, а затем заметно выросли. И, наконец, быть может самое главное: население, несмотря на неопределенность ситуации и новые «предсказания» падения лея, продает свои евро и доллары.

Й.М.: Я хочу дополнить ваш анализ. Чтобы показать, что стабилизация является шаткой. Надо обратить внимание на два аспекта, которые стимулируют рост импорта. Первое – это цены, второе – доходы, которыми располагают потенциальные потребители импорта.

Да, в Молдове наблюдается стабилизация сальдо между поступлением и расходованием иностранной валюты. Главным образом, за счет роста переводов из-за рубежа. Но при этом надо учитывать, что импорт в Молдове стал дешевле, чем в других странах, которые девальвировали свои валюты. В таких странах цены на импорт повысились, что способствовало сокращению объемов импорта. И за счет этого они достигли улучшения торгового баланса. Этот же фактор сделал более конкурентоспособными товары, произведенные на их внутренних рынках. Снижение курса национальных валют во время мирового кризиса в этих странах использовано как инструмент для поддержания макроэкономической стабильности, то есть как своеобразная подушки безопасности. Обратите внимание, что по такому пути пошли даже относительно богатые и благополучные страны мира, например, Швеция, Норвегия...

- Когда курс валют снижают страны, у которых сократились источники поступлений иностранной валюты, это понятно. Например, вследствие резкого падения цен на нефть. Но при этом Молдове дешевле стали обходиться импортируемые товары, снижение мировых цен стало скорее благоприятствующим фактором для торгового баланса РМ. Мы стали меньше получать инвалюты от экспорта, но еще меньше тратить инвалюты при импорте. Получается, баланс скорее в пользу укрепления курса лея, чем в пользу его девальвации?

Господин Матисен, правильно ли рассматривать Молдову и, например, Норвегию как страны со сходным уровнем развития? И рекомендовать им одинаковые рецепты для преодоления кризиса.

Й.М.: Мы говорили с вами пока только об одном инструменте - о девальвации курса национальной валюты.

- Конечно. Но принимать во внимание «весовую категорию», мне кажется, полезно всегда. Мы можем вспомнить, что в течение нескольких лет НБМ приобретал значительные суммы инвалюты на внутреннем рынке и тем самым удерживал лей от укрепления? Еще в начале 2008 года высокие должностные лица МВФ советовали властям РМ согласиться на укрепление лея в соответствии с «долговременными сигналами рынка».

Й.М.: Когда стало понятно, что ситуация изменилась, мы рекомендовали НБМ допустить девальвацию лея. Однако Национальный банк Молдовы независим и проводит такую политику, которую считает наиболее целесообразной. МВФ как ответственному кредитору хотелось бы всегда понимать логику его действий.

- Аналогичный по качеству наемный труд в Молдове накануне кризиса был в 1,5-3 раза дешевле, чем в соседних странах. Пенсии в Румынии и Украине также были больше молдавских. При том, что цена минимального набора товаров и услуг, необходимых для поддержания жизнедеятельности, в Молдове отнюдь не ниже. Можно ли считать это свидетельствами того, что молдавский лей был неоценен?

Й.М.: Говоря о разнице в оплате труда в регионе надо учитывать производительность труда. Разница в зарплатах с соседними странами сегодня уменьшилась. Но проблема в том, что производительность труда в Молдове не выросла. Тогда как в соседних странах под влиянием снижения курса их национальных валют стимул к росту производительности труда обязательно должен проявиться.

Теперь посмотрите на эту ситуацию с точки зрения инвестора. Получается, что с точки зрения инвестиций Молдова стала менее привлекательной, чем была до сих пор. А другие страны, которые пошли на девальвацию своих валют, за счет этого стали более привлекательными. Чтобы сохранить свой прежний уровень доходов, в этих странах стремятся повысить производительность труда. Поэтому сейчас мы наблюдаем рост интереса инвесторов к таким странам. Там активизируются фондовые рынки, растут прямые и портфельные инвестиции.

Анализ показывает, что инвестиции всегда были генератором роста производительности труда. Это можно утверждать относительно всякой страны. Но в особенной степени это утверждение касается стран региона: развивающихся стран, которые нуждаются в привлечении иностранного капитала, иностранных инвесторов.

После того как производительность труда начинает расти, вновь начинают расти и зарплаты. За счет этого восстанавливается платежеспособный спрос на внутренних рынках. Вся экономика начинает восстанавливаться и расти.

- Чтобы получить преимущество в привлечении инвестиций опустить курс национальной валюты ниже, чем это сделали «страны-конкуренты»? Привлекать инвестиции в Молдову за счет еще более низкой оплаты труда? Может быть есть какой-то более щадящий население способ роста инвестиций?

Й.М.: Есть три двигателя для роста инвестиций. Первый, это стоимость капитала. Если вы рассчитываете развиваться за счет внутренних, а не внешних ресурсов для инвестиций, надо посмотреть на ставки по кредитам банков. Вы увидите, что в отличие от многих других стран уровень ставок по кредитам в Молдове повысился. Я говорю о реальном их значении, то есть о расстоянии между номинальными ставками банков и уровнем инфляции.

Еще до начала активной фазы мирового кризиса ставки по кредитам в Молдове выросли. Затем начала снижаться инфляция, объективно это сделало кредиты в Молдове еще дороже.

- До начала лета все было именно так. Однако ситуация стала меняться. После того, как НБМ начал снижать норму обязательного резервирования и предоставлять банкам централизованные кредитные ресурсы на сроки до 12 месяцев по все более низким ставкам. Статистика показывает, что свободные ресурсы в коммерческих банках есть. Средняя ставка доходности по государственным ценным бумагам резко опустилась, в последнее время она составляет порядка 4-6% годовых. Банки несколько месяцев подряд снижают ставки по депозитам. В последнее время более явственно проявился тренд и в сторону понижения ставок по кредитам в национальной валюте.

Й.М.: И, тем не менее, стоимость капитала в Молдове до сих пор остается сравнительно высокой. Мы все еще не можем считать ее благоприятной для роста инвестиций.

Второй двигатель для роста инвестиций – это обменный курс. Существующую между ними зависимость мы с вами уже подробно обсудили. В Молдове девальвация проводится очень осторожно. В странах, которые пошли на девальвацию, условия для инвестиций улучшились.

Третий двигатель для роста инвестиций имеет немонетарный характер. Это климат для инвестиций. В Молдове он и до начала кризиса был далеко не лучшим. Но хотя бы предпринимались попытки для его улучшения. А что мы видим с осени 2008 года и особенно в этом году – сплошная политика. Вы можете указать на какие-то улучшения в этой сфере с начала 2009 года?

- Нет, не могу.

Й.М.: Давайте просуммируем все три рассмотренных фактора – получается, что условия для роста инвестиций Молдова в период мирового кризиса ухудшились. Без достаточного роста инвестиций, без роста производительности труда выход из кризиса проблематичен. Экономика Молдовы слабеет, теряет свою конкурентоспособность. Это внушает опасения относительно ее макроэкономической стабильности и дальнейших перспектив развития. Чтобы не допустить ухудшения ситуации надо принимать конкретные меры.

* * *

Международный валютный фонд готов оказать Республике Молдова необходимую финансовую помощь для преодоления последствий мирового экономического кризиса. С этой целью его представители готовы будут начать переговоры молдавскими властями сразу же после формирования нового правительства РМ, заявил постоянный представитель МВФ в Молдове Йохан Матисен. Отвечая на вопрос о сроках выделения помощи, он сказал, что Молдова может получить первый транш кредита в начале 2010 года, если до конца текущего года удастся согласовать условия и утвердить одну из новых программ, предлагаемых МВФ. Срок действия Программы финансирования в рамках механизма экономического роста и сокращения бедности (PRGF) истек 4 мая этого года.

Александр ТАКИЙ